Я подал в суд на Российскую национальную библиотеку с требованием отменить запрет на выдачу запрещенных книг

Я подал в суд на Российскую национальную библиотеку с требованием отменить запрет на выдачу запрещенных книг
Фото: www.online812.ru

В статье «Почему Российской национальной библиотеке надо присвоить имя Дж. Оруэлла» я написал о том, что в Российской национальной библиотеке все книги, включенные в так называемый Федеральный список экстремистских материалов, спрятаны и не выдаются на основании двух приказов директора РНБ Антона Лихоманова. Я это интерпретировал как нарушение прав читателей на информацию.

                        П отом новый директор РНБ Александр Вислый частично мои требования выполнил – библиографические записи книг из Федерального списка экстремистских материалов в каталоги вернулись. Но запрет на выдачу книг , включенных в Федеральный список экстремистских материалов, Вислый отменить пока не решился. Я ему обещал помочь. И слова сдержал – подал в суд.

Дал слово – пересоли, да выхлебай

Заявление «о признании незаконными приказов генерального директора ФГБУ «Российская национальная библиотека», нарушающих право пользователей библиотеки на  получение информации» подано в Куйбышевский районный суд. Я просил суд приказы отменить. Иск такого рода подан в стране впервые. 24 октября 2016 года состоялось первое заседание.

В данном конкретном случае речь идет о пяти документах:

1) приказе директора РНБ от 28.10.2015 № 402 «О работе с изданиями, включенными в Федеральный список экстремистских материалов»;

2) введенной этим приказом «Инструкции о работе с изданиями, включенными в Федеральный список экстремистских материалов»;

3) приказе «Об утверждении Порядка обслуживания в читальном зале изданий с грифом «Для служебного пользования»» от 11.11.2015 № 431;

4) самом «Порядке обслуживания в читальном зале изданий с грифом «Для служебного пользования»»:

5) приказе от 11.05.2016 № 173 «О внесении изменений в «Инструкцию о работе с изданиями, включенными в Федеральный список экстремистских материалов», утвержденную приказом № 402 от 28.10.2015 года».

Для журналистских расследований подобные суды полезны прежде всего тем, что ответчик доставляет в суд и делает доступными многие интересные документы, которые до этого скрывал. На сайте РНБ были и есть только документы №№ 2 и 5 , в суд 24 октября представитель ответчика доставил документы №№ 1 и 3. Документ № 4 не был доставлен в суд 24 октября. При этом мне документы 1, 3 и 4 не были предоставлены в ответ на мою письменную просьбу, направленную директору РНБ в апреле 2016 г. А это уже было прямое нарушение ФЗ «Об обеспечении доступа к информации о деятельности государственных органов и органов местного самоуправления».

  Зато представитель ответчика сделал доступным очень важный документ – протест прокуратуры Санкт-Петербурга от 13.12.2013, отправленный на имя директора РНБ А. Лихоманова.

Новые документы позволяют восстановить предысторию появления док. № 1 и 2, которые полностью закрыли читателям РНБ доступ ко многим важным книгам и парализовали научную работу. Оказалось, что «Инструкция о работе с изданиями, включенными в Федеральный список экстремистских материалов», сделавшая недоступными книги из Федерального списка, была по счету третьей, т.е. у нее были две предшествующие редакции, а вся история началась еще в 2010 году. 

Генезис третьей инструкции

Протест прокуратуры СПб от 13.12.2013 № 27-30-21013, подписанный зам. прокурора города А. Чубыкиным, называется так: «Протест на Инструкцию о работе с изданиями, включенными в Федеральный список экстремистских материалов, утвержденную приказом генерального директора ФГБУ «Российская национальная библиотека» от 29.03.2010».

Далее было сказано, что положения инструкции противоречат действующему законодательству и подлежат изменению. Затем Чубыкин сослался на ст. 13 закона «О противодействии экстремистской деятельности», напомнив, что по п. 2.4 инструкции «издания из основных фондов, включенные в федеральный список, остаются по прежнему месту хранения», исключаются из подсобных фондов и не подлежат любым видам копирования и передаче на выставки и электронной доставке.

При поступлении требования читателя приглашают в зал ДСП (для служебного пользования). Перед выдачей читателю сообщают про особый характер использования. Вывод прокурора: «Инструкция не препятствует выдаче всем желающим пользователям библиотеки указанных материалов». В итоге Чубыкин потребовал привести инструкцию в соответствие с требованиями «действующего законодательства». Заметим: он не написал – в соответствие с требованиями закона «О противодействии экстремистской деятельности», потому что там никаких требований, касающихся чтения книг в научных библиотеках, в частности в РНБ, нет. А как-то выразился абстрактно, вполне безответственно.

За 10 дней письмо с Исаакиевской площади дошло до Садовой улицы, и 23 декабря 2013 года рука Лихоманова начертала резолюцию: «Петрову К.В. Прошу в срок до 30.12.13 подготовить изменения в инструкцию, также ответ в прокуратуру (совм. с Е.В. Тихоновой)».

Петров К.В. вторую редакцию инструкции подготовил, мне ее, конечно, не покажут, от нее остался только один след. В приказе № 402 (док. № 1) пункт 5 гласит: «Считать утратившими (так! – М.З.) силу с 1 ноября 2015 г. «Инструкцию о работе с изданиями, включенными в Федеральный список экстремистских материалов, утвержденную Приказом генерального директора № 476 от 30.12.2013 г.»».

Таким образом, между инструкциями от 29 марта 2010 г. и от 28 октября 2015 г. (док. № 2) была еще одна – от 30 декабря 2013 г. Протеста прокуратуры на текст этого документа, видимо, не было, иначе бы представитель ответчика принес его в суд как юридическое основание появления третьей редакции, которую я прошу отменить решением суда. Судя по тексту третьей редакции инструкции от 28 октября 2015 г. (док. № 2), во второй редакции не было тотального запрета на чтение изданий, включенных Минюстом в Федеральный список экстремистских материалов. Иначе бы не потребовалась эта «оруэлловская» третья редакция.

Возникает сразу вопрос: почему, по какой причине в РНБ вдруг решили написать и ввести приказом  эту третью редакцию? Ведь прокуратура вторую редакцию не оспорила, новых законов не появилось... И тут же другой вопрос: зачем представитель ответчика принес в суд протест прокуратуры на первую редакцию? Ведь этот протест лишь доказывает, что прокуратура СПб не возражала против второй редакции инструкции, она их устраивала, т.е. оснований для ужесточения мер никаких не было. Но, видимо, представитель ответчика Д.К. Романов, сотрудник юридического отдела РНБ, не сообразил, что этот протест работает против его аргументации, доказывая, что видимых юридических причин для появления третьей редакции не было. Это очень важный вывод.

Напомню, что в третьей редакции в п. 3.1 указано, что издания из Федерального списка выдаются «по запросам надзорных, контролирующих и правоохранительных органов при наличии письменного запроса за подписью руководителя органа». То есть тут выражено недоверие даже рядовым следователям и прокурорам, работает только письменный запрос, подписанный главным начальником из правоохранительных органов! Это уже какое-то безумие…

Впрочем, безумие – следствие страха, страх – чувство иррациональное, однако основа у него всегда вполне рациональная. Версия у меня есть.

Приказ № 402 издан 28 октября 2015 года. А 21 ноября 2015 г. в «Известиях» уже появился «сливной» материал под приятным для Лихоманова заголовком: «У старейшей российской библиотеки сменится гендиректор: глава Российской национальной библиотеки Антон Лихоманов будет отправлен в отставку после Нового года». Хорошее заглавие, бодрит.

Подозреваю, что слушок об увольнении дошел до Лихоманова раньше, еще в октябре 2015 года, и он стал думать: а что со мной не так, в чем же я дал слабину?.. За что меня хотят выгнать?! И Лихоманов, я предполагаю, решил, что не дожал в смысле строгости в борьбе с экстремизмом. Сейчас ведь это тренд, модная тема, все чего-то «ограничивают», закрывают, запреты превратились в эпидемию, почему же я еще здоровый? И вот из страха, в ожидании скорой отставки и появился на свет приказ № 402, лишивший читателей РНБ огромного количества книг.



Но Лихоманова с теплой должности, как известно, все равно согнали, к тому же с выговором от министерства. И вот теперь сотрудник юридического отдела Д.К. Романов, представляющий в суде интересы уже нового директора, А. Вислого, отдувается за страхи Лихоманова, которые тот испытывал в октябре 2015 г. и тогда же закрепил юридически. Поэтому всерьез говорить о какой-то юридической обоснованности приказа № 402 и утвержденной им инструкции не приходится. 

Два из пяти

Конечно, Д.К. Романову, юристу из РНБ, приходится тяжко. Я уже написал о протесте прокуратуры, который тут вообще ни при чем, поскольку принесен на самый первый вариант инструкции от марта 2010 г. Но надо же чем-то манипулировать в суде! А вдруг я и суд не прочитаем документ, не сопоставим даты…

Естественно, представитель ответчика точно соблюдает ритуал, поэтому все мои исковые требования оспаривает и просит суд их не удовлетворять. Все свелось к двум вопросам. Первый – должен или не должен был ответчик, т.е. РНБ, предоставить мне те пять документов, приказы и приложения к ним, которые я перечислил выше. Напомню, что из пяти документов на сайте РНБ представлено два, а мне на мой запрос не прислали ничего.

К несчастью для РНБ и представителя ее интересов в суде существует федеральный закон «Об обеспечении доступа к информации о деятельности государственных органов и органов местного самоуправления». На первый взгляд, он не имеет отношения к РНБ, которая сама не является государственным органом. Однако в ст. 1 этого закона разъяснено, что информация о деятельности государственных органов и органов местного самоуправления – это информация (в том числе документированная), созданная в пределах своих полномочий государственными органами… или организациями, подведомственными государственным органам.

РНБ – это как раз организация, подведомственная государственному органу – Министерству культуры РФ, и поэтому закон в полной мере относится к информации о деятельности РНБ. Приказы, о которых я пишу, – это и есть в точном смысле информация о деятельности РНБ. Если в РНБ запретили читать определенные книги, то запрет – это деятельность РНБ, а приказ, которым запрет был введен, – это информация об этой деятельности.

Ст. 6 (п. 6) закона гласит, что доступ к информации о деятельности государственных органов может обеспечиваться предоставлением пользователям информации по их запросу. Эта норма распространяется и на подведомственную организацию – РНБ. Кроме того, в законе N 8-ФЗ есть ст. 20, п. 3: «Государственный орган… вправе не предоставлять информацию о своей деятельности по запросу, если эта информация опубликована в средстве массовой информации или размещена в сети «Интернет»».

Однако на сайте РНБ  размещены только два документа из пяти, а мне по моему запросу РНБ не прислала ничего, демонстративно нарушив федеральный закон.

Представитель ответчика это, естественно, отрицает, для чего, игнорируя ст. 1 закона, говорит, что закон N 8-ФЗ на РНБ якобы вообще не распространяется, к тому же РНБ – это некоммерческая организация, а, дескать, «некоммерческие организации, в том числе РНБ, не обязаны предоставлять информацию пользователям на основании указанного закона».

На самом деле это абсолютно голословное утверждение и просто неумная выдумка, потому что в законе N 8-ФЗ вообще ничего не говорится о коммерческих или некоммерческих организациях, для этого закона они равны, а в законе «О некоммерческих организациях» нет запрета на предоставление информации об их деятельности. Но надо же было что-то выдумать несчастному юристу из РНБ в безвыходной ситуации.

Наконец, в возражениях на мое исковое заявление Д.К. Романов пишет, что «приказы РНБ размещены в открытом доступе на официальном сайте РН в сети «Интернет» <…>». А вот это уже явная ложь, потому что в Интернете по-прежнему есть текст только одного приказа № 173 и инструкция, являющаяся приложением к приказу № 402 (но без самого этого приказа). Это видно на скриншоте страницы сайта по адресу nlr.ru .

«Ай, Моська! Знать, она сильна…»

Второй предмет судебного спора – законность самих приказов директора РНБ как таковых. Моя позиция в данном случае проста.

Во-первых, есть ст. 29, ч. 4 Конституции РФ: «Каждый имеет право свободно искать, получать, передавать, производить и распространять информацию любым законным способом. Перечень сведений, составляющих государственную тайну, определяется федеральным законом».

Имеется в виду ст. 5 закона N 5485-1 «О государственной тайне». Издания, включенные в Федеральный список экстремистских материалов, к гостайне не отнесены.

Во-вторых, в федеральном законе «Об информации, информационных технологиях и о защите информации» в части 1 ст. 8 сказано, что «граждане (физические лица) и организации (юридические лица) <…> вправе осуществлять поиск и получение любой информации в любых формах и из любых источников при условии соблюдения требований, установленных настоящим Федеральным законом и другими федеральными законами».

Из этого следует, что отменить право читателей РНБ на получение какой-либо информации (т.е. книги) может лишь федеральный закон, но не приказ директора РНБ или министра культуры. В то время как уволенный Лихоманов отменил действие федерального закона «Об информации…» своим приказом. Как говорится: «Ай, Моська! Знать, она сильна…»

Естественно, в этом пункте представитель ответчика заметался, не зная, чем оспорить указанную норму, чтобы доказать право Лихоманова своими жалкими приказами отменять федеральное законодательство, и почему-то сослался на п. 1 ст. 9 закона «Об информации…», который гласит: «Ограничение доступа к информации устанавливается федеральными законами в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства».

Понятно, что смысловой акцент представителем ответчика был сделан на нравственности и безопасности государства, но проблема все равно осталась: нет федерального закона, на основании которого был бы ограничен доступ к информации – книгам из Федерального списка экстремистских материалов. 

Затем мой оппонент процитировал, причем в урезанном виде, первый абзац ст. 13 закона от 25.07.2002 N 114-ФЗ (редакция от 23.11.2015) «О противодействии экстремистской деятельности»: «На территории РФ запрещается распространение экстремистских материалов, а также их производство или хранение в целях распространения. В случаях, предусмотренных законодательством РФ, производство, хранение или распространение экстремистских материалов является правонарушением и влечет за собой ответственность». 

А вот эти случаи предусмотрены ст. 20.29 КоАП: «Производство и распространение экстремистских материалов»: «Массовое распространение экстремистских материалов, включенных в опубликованный федеральный список экстремистских материалов, а равно их производство либо хранение в целях массового распространения…» Далее перечислены наказания.

Таким образом, речь в ст. 13 ФЗ «О противодействии экстремистской деятельности», если рассматривать ее не абстрактно, а вместе со статьей, устанавливающей наказания за нарушения, идет исключительно о массовом распространении. И это принципиально важно. Естественно, что ст. 20.29 КоАП, введенную федеральным законом, представитель ответчика полностью проигнорировал. Понятно, по какой причине: она ему невыгодна. 

Однако чтение в РНБ книг, включенных в Федеральный список экстремистских материалов, не может считаться массовым распространением материалов. Индивидуальное чтение – это вообще получение знаний, но не распространение (раздача, продажа, размещение в Интернете). Читателей, я полагаю, в любом случае будет максимум человек 20–30, не более 50, и если запретить копирование и фотографирование этих изданий, а только выписки из них, то никакого массового распространения материалов, т.е. полных текстов книг из Федерального списка, не получится. 

После этого представитель ответчика завел разговор (со ссылкой на п. 9 ст. 2 закона «Об информации…») о том, что «распространение информации – <это> действия, направленные на получение информации неопределенным кругом лиц или передачу информации неопределенному кругу лиц».

Но читателей РНБ, которые при записи в библиотеку предъявляют паспорт или военный билет, сообщают о себе все личные данные, включая домашний адрес, которые библиотека хранит, принципиально неверно именовать «неопределенным кругом лиц». Это как раз совершенно определенный круг лиц. Библиотека знает всех своих читателей поименно. Так что и этот аргумент не работает, является ложным. И поскольку круг читателей совершенно определенный, чтение книг из Федерального списка, выдаваемых в РНБ, вообще не является распространением в силу п. 9 ст. 2 закона «Об информации…». Тупик – он и есть тупик, доказать недоказуемое невозможно.

И тогда представитель ответчика сослался… на позицию прокуратуры РФ. А вот это уже совсем смешно, потому что протест принесла прокуратура города, а не Генпрокуратура РФ, к тому же протест имел в виду не документ, оспариваемый мною, а совсем другой, сочиненный в РНБ еще в 2010 г. Это уже просто жульничество.

На заседании 24 октября представителя ответчика осенило, и он заявил: «Если истец отменит приказы, то это не поможет достичь его целей и получить доступ к этим материалам в силу требований федерального закона» (цитирую по диктофонной записи).

Мысль понятна: раз нет федерального закона, которым можно обосновать приказы с запретами, так будем считать этим законом федеральный закон «О противодействии экстремистской деятельности». Другого-то все равно нет.

Ну так отмените приказы директора РНБ, которые я оспорил, если верно то, о чем вы говорите! Но в том-то и дело, что в законе «О противодействии экстремистской деятельности» вовсе нет тех требований, которые содержатся в оспоренных мною приказах директора РНБ и в приложениях к ним. В законе «О противодействии экстремистской деятельности» нет запрета на чтение книг из Федерального списка в научной библиотеке. Законом и статьей КоАП запрещено только массовое распространение, а утверждать, что чтение книг в РНБ и массовое распространение этих книг – одно и то же, смешно. Это не юридически обоснованная позиция, а результат вызванной служебной необходимостью обязанности отстаивать честь давно изношенного мундира, причем даже не нынешнего директора, а бывшего. Иными словами, ответчик ничего не смог противопоставить моим аргументам, изложенным в исковом заявлении.

Таковы предварительные итоги. Ответчик должен представить в суд все еще скрываемое им приложение к приказу № 431 («Порядок обслуживания в читальном зале изданий с грифом «Для служебного пользования»»), и суд продолжится. Следующее заседание назначено на 6 декабря. Оно обещает быть весьма интересным .                           

Михаил ЗОЛОТОНОСОВ, фото visit-petersburg.ru

 
По теме
Петербургская полиция задержала двух наркосбытчиц. Пресс-служба ГУ МВД России по Петербургу и Ленобласти сообщила, что в ходе реализации оперативных материалов задержаны две жительницы Невского района, 29 и 35 лет.
Бывший аспирант механико-математического факультета МГУ Азат Мифтахов получил четыре года лишения свободы по уголовному делу о публичных призывах к террористической деятельности (ч.
В Дагестане прошла операция по спасению упaвшего в канал быка. Как сообщила пресс-служба Канала имени Октябрьской революции, в которое упaло животное, в Султан-Янгиюрте бык угодил в канал и не смог самостоятельно выбраться.
Не стало Владимира Фейертага - Культура Петербурга Фото: vk.com/festival_petrojazz. Автор: Екатерина Дмитриева 28 марта в Санкт-Петербурге ушел из жизни Владимир Фейертаг.
Культура Петербурга