Карательные акции опеки

Посреди ночи из семьи была изъята и помещена в дом ребенка полугодовалая девочка

Вскоре после изъятия она заболела и оказалась в 1-й детской больнице на Авангардной. Родителям, Алисе Ю. и Алексею К., дочку не отдают, им грозит лишение родительских прав. По документам выходит, эти двое — злодеи. На вопрос, так ли это, помогает ответить журналистское расследование, проведенное по горячим следам.



      Форма защиты — изъятие
      В акте «О доставлении новорожденного ребенка в госучреждение» говорится о том, что девочка находилась в квартире «без законных представителей, в соседней комнате спала бабушка в состоянии сильного алкогольного опьянения. Сказано, что «ребенок одет в белые ползунки с рисунком, в пятнистом одеяльце, внешних телесных повреждений не имеет, нуждается в направлении в госучреждение по соц. показаниям». Кроме того, уточняется, что 06.12.10 г. в 00 ч. 45 мин. 24-й подстанцией скорой помощи малышка направлена в дом ребенка Фрунзенского района. В последних строках — суровый вердикт: «Ребенка матери без разрешения отдела опеки МО «Балканский» № 76 не отдавать».
      В другом, параллельно составленном документе — акте обследования условий жизни со слов третьих лиц (каких именно, не указано) сообщается, что родители «злостно уклоняются» от своих обязанностей. И следует вывод: «Жизни ребенка существует реальная угроза». Причем к «рекомендуемым формам защиты прав ребенка» подписавшая акт О. В. Ворогушина (руководитель отдела опеки и попечительства МО «Балканский») относит «признание факта утраты родительского попечения».
      Этой бумаге противоречат выводы районного Центра социальной помощи семье и детям, сделанные позже, 13 января 2011 года: «Санитарно-гигиенический режим выполняется, вся необходимая мебель и бытовая техника имеется в рабочем состоянии... семья имеет возможность полностью удовлетворить нужды и потребности ребенка».
      К слову, роль Центра в этой истории эпизодическая, не системная. Ответ на вопрос «почему?» содержится в недавнем прокурорском представлении, где отмечается практически декоративная роль таких организаций, действующих в большинстве районов города. Основная причина «холостого хода», как считают эксперты, заключается в том, что помогают они только тем, кто обращается. За бортом остаются самые проблемные семьи.

      Открытый доступ
      Погода в доме, мягко говоря, не простая. Бабушка изъятой из семьи шестимесячной Анжелики сильно пьет после смерти мужа (он работал в ГАИ, погиб в автокатастрофе). В отношении младшей дочки, Екатерины, она лишена родительских прав — Катя живет в детдоме. Старшая дочь, 22-летняя Алиса, на долю которой в свое время пришлись заботы о сестре, до той ночи, когда увезли ребенка, проживала с гражданским мужем ровесником Алексеем и маленькой Анжеликой в одной из комнат «трешки» площадью 9 кв. м.
      Народонаселение квартиры дополняет давно пристрастившаяся к спиртному родная сестра пьющей бабушки (Алисе она приходится тетей) с 18-летним сыном, который тоже не без проблем. Такой род занятий, как сбор бутылок, можно считать для них преобладающим. Эта родственница, когда родилась малышка, по словам Алисы, была недовольна тем, что ребенка прописали в ту же «трешку», она-то, вероятно, и вызвала ночных проверяющих. Между тем долг за неприватизированную квартиру достиг почти 300 тысяч рублей.
      Акты обследования условий жизни несовершеннолетних детей в этой семье (Екатерины — до детдома и Сергея — в последний раз буквально за несколько дней до совершеннолетия) проводились и прежде. Но Алисой, Алексеем и их новорожденной дочкой никто особенно не интересовался, во всяком случае негативная оценка в официальных бумагах отсутствует.
      «Если бы с таким же рвением, как теперь, органы опеки несколько лет назад озаботились и зафиксировали явно невыносимые условия проживания несовершеннолетних детей в этом доме, закон требовал бы защиты их жилищных прав (86-я статья ЖК), — считает Лариса Украинская, адвокат Алисы. — Но по этому пути, предполагающему трудоемкий судебный процесс, реально позволяющий защитить права детей, опекуны от государства не пошли».
      Вместо этого осенью минувшего года в открытом интернет-доступе появился ролик о прекрасной работе органов опеки и попечительства, пресекающих безобразия на местах, — например, в «нехорошей» квартире Алисы и ее близких. Вопреки требованиям действующего законодательства, интерьеры, лица — все напоказ.

      Вы по сделке?
      Особо стоит сказать о бумагах, подписанных Алисой и Алексеем в 72-м отделе милиции. Даже не посвященный в ситуацию человек, прочитав протоколы, написанные «со слов», удивится. Настоящие наветы друг на друга: про то, что пьют, дома часто отсутствуют, а про Алису и вовсе что посещает ночные клубы. Родители изъятой девочки утверждают, что готовы были тогда подписать все что угодно, лишь бы дочку вернули. Испытывали сильный стресс, поэтому не вчитывались. В объяснении Алексея даже имя девочки перепутано — если бы внимательно читал, заметил...
      В ту ночь, когда увезли Анжелику, мамы не было рядом с ребенком в течение примерно полутора часов (это серьезное обвинение наверняка станет главным поводом для разбора в суде). «Около двенадцати (девочка в это время обычно спит) я вышла в магазин. На обратном пути встретила соседку, разговорились. Если потребуется, надеюсь, она подтвердит, — поясняет Алиса и уточняет, что с органами опеки прежде не контактировала («только один раз, лет в четырнадцать, выручала подругу»). — Протокол в милиции подписала потому, что было сказано: «Подпишешь — заберешь ребенка». Потом Ворогушина мне сказала: «Лучше бы за квартиру платили, чем детей рожать».

      На заявление с просьбой забрать дочь, написанное Алисой буквально на следующий день после случившегося, последовал жесткий муниципальный ответ: «К сожалению, удовлетворить его не можем, поскольку во Фрунзенском районном суде слушается дело о лишении вас родительских прав. Напоминаем о необходимости участия в воспитании и материальном содержании вашего ребенка…» (Дело еще не слушалось.)
      — Насколько мне известно, госпожа Ворогушина в 76-м округе давно занимается вопросами опеки и попечительства, — говорит адвокат Алисы. — Казалось бы, объективный подход к ситуации — в интересах каждого, кто не на словах защищает права ребенка, но общения у нас не получилось. «Идите отсюда, милочка», — бесцеремонно заявила она. Но ведь я не подчиненная и не подопечная — адвокат со всеми законными правами. Пришла с доверенностью, хотела спокойно поговорить…
      Приблизительно та же участь постигла журналистов, пытавшихся разобраться в причинах происходящего. 14 февраля в свои приемные часы госпожа Ворогушина, выйдя из кабинета, радушно спросила нас: «Вы по сделке?» Узнав причину визита, несмотря на заранее подготовленные разрешительные бумаги и наличие удостоверений, примерно в течение часа водила за нос, то отправляя к начальнику, то требуя, чтобы мы звонили в городской комитет по социальной политике. Но в этом тяжелом случае не помогла даже дважды звонившая из главного социального ведомства Ирина Шереметьева, начальник отдела по взаимодействию с органами местного самоуправления.
      К слову, наотрез отказалась разговаривать Ворогушина и с представителями российского филиала благотворительной организации «Эвричайлд» (Великобритания), которым об этой истории стало известно от директора детского дома, куда изначально поместили сестру Алисы Катю. «Эвричайлд» занимается сопровождением семьи, теперь уже параллельно с аппаратом Светланы Агапитовой. В числе этапов сопровождения — подготовка письма российскому омбудсмену Павлу Астахову. Кстати, Астахов на днях отметил, что «весь прошлый год наблюдалась возросшая активность по изъятию детей из семьи, следует разобраться: это борьба органов опеки за активность… или отчетность».

      Знакомый сценарий
      Еще в 2004 году мне приходилось писать о ситуации, связанной с деятельностью отдела Оксаны Ворогушиной. В статье «Спорный мальчик» речь шла о том, как во время болезни женщину убедили написать временный (на полгода) отказ от сына. Он попал в дом ребенка № 3, маме с ним видеться администрация учреждения запрещала. Больше того, подала исковое заявление в суд о лишении родительских прав, в котором было сказано, что возвращение ребенка в семью вызывает опасения. Выяснилось, что к этой истории примешался пресловутый квартирный вопрос. Объявился родственник, брат мамы ребенка. Прибыл из Новгорода, стал активно претендовать на квадратные метры и даже заявил о том, что готов усыновить сына сестры. Так двухлетний мальчик был втянут в нехорошую взрослую игру… Все это с благословения органов опеки. «Откуда мне знать, журналист вы или сантехник!» — заявила милейшая Оксана Ворогушина, и общения так же, как теперь, не получилось. Спрашивается: что за секретный объект, какие военные тайны хранит возглавляемый ею отдел?
      Кажется, делегированные государством функции органы опеки и попечительства понимают по-своему: часто вместо профилактической работы с семьями занимаются карательными акциями, которые можно было бы назвать киднеппингом по социальным признакам.
      Сейчас в больнице с Анжеликой, над которой нависла угроза лишиться родительского попечения, попеременно находятся Алиса и бабушка (мать Алексея, которая, кстати, работает в одном из городских детских домов). Благодаря вмешательству омбудсмена Светланы Агапитовой вернуть девочку в объятия государственной «мамки» (то есть в дом ребенка № 3) органам опеки, как они ни старались, пока не удается. Был момент, когда оборону пришлось держать Наталье Соколовой, заведующей отделением, где лежит ребенок, — опека требовала немедленной выписки Анжелики.
      На первые, досудебные слушания стороной, ратующей за лишение Алисы и Алексея родительских прав, истцы не представили необходимых бумаг — не было даже постановления об изъятии ребенка. Как стало известно «Новой», к делу опека собирается приобщить снимки, сделанные во время изъятия. На одном из них — пустые банки из-под «red devil» и пластиковая пивная бутылка в детской кроватке. Сложены они как-то слишком уж аккуратно. Алиса и Алексей утверждают, что это подстава, — очень на то похоже...
      Что в конечном итоге решит суд — неизвестно. Еще в декабре Алексей сделал анализ ДНК, подтвердив отцовство. На 4 марта назначена свадьба (он и Алиса живут вместе с 17 лет, теперь распишутся официально). Есть очевидные причины сохранить их родительские права. Тем более что Алешина мама готова приютить сына, невестку и внучку — жилищные условия позволяют, осталось доделать ремонт. Она рассказала, что неудачей закончилась ее попытка вызволить Анжелику, оформив опекунство над внучкой. Пришла все к той же Ворогушиной, получила бланк заявления. Забыла очки, поэтому захватила его домой, а домашние обнаружили, что, если бы сослепу подписала, могло случиться непоправимое. Стандартная формулировка сводилась к тому, что она отказывается от каких-либо прав на ребенка.
      — Сомневаюсь, что происходящее — просто следствие правовой безграмотности изымающих и увозящих. Уверена, речь идет о сознательном нарушении закона для каких-то своих целей, — считает адвокат Алисы. — Незатейливая фраза «Акт об изъятии ребенка» звучит так же жутко, как «время дожития» для пенсионера. Даже если принять в расчет то, что Алиса пострадала от педагогической запущенности в силу жизненных обстоятельств, она и ее ребенок не заслуживают того, чтобы с ними так обходились. Спрашивается: где были раньше «мастера» опеки?

Евгения ДЫЛЕВА
Фото из семейного архива


      Прямая речь
      Ирина ШЕРЕМЕТЬЕВА, начальник отдела по взаимодействию с органами местного самоуправления Комитета по социальной политике Санкт-Петербурга:
      — Лишение родительских прав — крайняя мера. Такому решению должен предшествовать долгий процесс. После первого тревожного сигнала специалисты органа опеки и попечительства обязаны выйти на место, составить акт, свидетельствующий о том, что родительские обязанности не исполняются или исполняются не должным образом. Их задача прежде всего определить, каким образом надо работать с семьей. Затем составить соответствующий план такой работы при участии психологов, педагогов, медиков. Кроме того, должны быть привлечены специалисты районных центров социальной помощи семье и детям. На протяжении определенного времени, в зависимости от ситуации, органы опеки и попечительства совместно с ними отслеживают все, что происходит. Грубое вторжение в семью недопустимо.

 
По теме
Петербургская полиция задержала двух наркосбытчиц. Пресс-служба ГУ МВД России по Петербургу и Ленобласти сообщила, что в ходе реализации оперативных материалов задержаны две жительницы Невского района, 29 и 35 лет.
Бывший аспирант механико-математического факультета МГУ Азат Мифтахов получил четыре года лишения свободы по уголовному делу о публичных призывах к террористической деятельности (ч.
В Дагестане прошла операция по спасению упaвшего в канал быка. Как сообщила пресс-служба Канала имени Октябрьской революции, в которое упaло животное, в Султан-Янгиюрте бык угодил в канал и не смог самостоятельно выбраться.
Дорожный рабочий в Кракове потерял дефектоскоп с радиационным изотопом. Контейнер ищут в пунктах приема металлолома и в местах скопления бездомных, за него объявлена награда,
Не стало Владимира Фейертага - Культура Петербурга Фото: vk.com/festival_petrojazz. Автор: Екатерина Дмитриева 28 марта в Санкт-Петербурге ушел из жизни Владимир Фейертаг.
Культура Петербурга