Писатель Владимир Войнович не убежден в необходимости самой скандальной спецоперации за последние годы — а именно инсценировки на журналиста Аркадия Бабченко. Однако в то же время уверен, что если существовала потенциальная угроза его жизни, это нужно было сделать.
«А я, честно говоря, вообще не очень понимаю какая разница – журналист, не журналист в данном случае. Я вспоминаю фильм и спектакль (я видел и то, и другое) Серебренникова, кстати, политзаключенного теперь, «Изображая жертву»», – рассказывает Войнович в эфире «Эха Москвы» . «Там, собственно говоря, примерно о такой истории речь и идет, что существует такая в этой самой уголовно-расследовательской практике, когда кого-то надо, есть какие-то заказные убийства, обычно, по-моему, чаще всего бывающие, когда жена заказывает мужа и готова заплатить тысячу и 10 тысяч долларов, и потом ей предъявляют фотографию якобы убитого его, она передает деньги и тут же на нее надевают наручники. Это обыкновенная ловля на живца, как говорится.
И что там за этим конкретно стоит, мы еще, по-моему, до конца не знаем. Я, может быть, не слышал самых последних сведений об этом, но, во всяком случае, тут, конечно, мы все переживали. Я с Бабченко не знаком, но я переживал как личное горе его убийство, потому что думаю, вот Шеремета недавно, с которым я был, кстати, хорошо знаком, только что убили, но а за этим еще убийство Немцова, за этим убийство Политковской, убийство Юдиной в Калмыкии, и убийство Щекочихина…».
Однако, справедливости ради, стоит отметить, что «Изображая жертву» о следственных экспериментах, и к инсценировкам не имеет отношения. Войнович просто перепутал.
«Потом я был тоже как многие другие ошарашен. Но теперь люди кинулись осуждать этого. Я даже прочел статью замечательного журналиста Каныгина в «Новой газете», который резко осуждает этого. Но я не знаю, как в этом случае надо поступать. Я не знаю, как. Если вам сообщают, что вас собирается разведка соседней страны вас уничтожить и вот есть такие доказательства, и вы должны участвовать в каком-то эксперименте таком, который выведет их на чистую воду, поймают с поличным. Я не знаю подробностей», – продолжает писатель.
«Я не знаю, поймали кого-то с поличным, вот этот человек на букву «Г», то есть Герман этот. Являлся он ли действительно он организатором или не был. Может быть, это какие-то проделки СБУ, которым я тоже не очень верю. Я не верю в них так же, как в наше ФСБ. Я не знаю, они все учились в одних и тех же школах. Поэтому я не знаю, что за этим стоит. Но я считаю, что осуждать Бабченко сейчас в данных условиях пока рановато. Надо посмотреть, что было реально за этим».
В то же время он понимает тех, кто оскорбился этой инсценировкой. И называет ФСБ и СБУ близнецами.
«В данном случае масштаб огромный, масштаб всемирный. И поэтому я даже понимаю тех, которые разозлились, оскорбились, обиделись и все такое. Но все-таки надо бы знать, что за этим. Потому что это, конечно, выглядит как фарс. Но что конкретно было за этим? Действительно ли он был заказан? И действительно есть ли какие-то доказательства?», – задается вопросом Бабченко и добавляет, что его не убеждают доказательства, которые приводят в СБУ.
«Нет, меня пока не убеждает, потому что я не знаю подробностей. Может быть, когда… Ну, у меня есть много сомнений. Я так думаю, что вполне возможно, что за этим есть серьезная основа этого. И поэтому, если мне докажут… Если не докажут, будет жаль. Хотя, может быть, все равно, потому что как в деле Скрипалей. У нас ведь все равно, что бы там ни обнаружилось, скажут – «Это ерунда. Этот человек, или его наняли, или его запытали в СБУ в застенках». Или что-нибудь… Все равно, если даже наши органы замышляли такое дело, они все равно откажутся. И доказательств стопроцентных не будет. Но, может быть, останутся какие-то подозрения. Когда мы будем думать на 99%, что это было так, а все-таки мы не можем сказать, что…».
Фото: youtube.com